Во время одной из своих поездок Любавичский Ребе Дов-Бер остановился на постоялом дворе неподалеку от города Сморгонь. Стояла приятная летняя погода, и Ребе решил остаться там на неделю. Когда в округе стало известно, что на постоялом дворе гостит рабби Дов-Бер, со всех окрестных городов и местечек туда начали стекаться люди, желавшие посетить раввина и получить его совета. Ребе стал принимать посетителей по очереди, дав каждому персональную аудиенцию (йехидут).

Прошло несколько дней, но на постоялом дворе по-прежнему толпились сотни евреев, ожидавших встречи с Ребе. Внезапно Дов-Бер прекратил йехидут и запер дверь в свою комнату. Хасиды Ребе решили, что он просто устал за последние дни, принимая такое количество посетителей, и решил сделать небольшой перерыв, чтобы восстановить силы. Но спустя полчаса помощник Ребе, реб Залман, вышел из комнаты Дов-Бера совершенно расстроенный, с покрасневшими от слез глазами. Он прошептал несколько слов хасидам, сопровождавшим Ребе в поездке, после чего те необычайно встревожились. Они то краснели, то бледнели, и их состояние передалось всем собравшимся на постоялом дворе. Никто не мог понять, что произошло.

Прошло еще полтора часа. Несколько хасидов подошли к комнате Ребе и прислушались к тому, что происходит за дверью. Они услышали, как Ребе изливает душу, читая Теилим и время от времени плача. Некоторые из хасидов от переполнявших их чувств потеряли сознание. Никто из них даже отдаленно не мог себе представить, что побудило Ребе в самый обычный день прервать йехидут, чтобы так истово молиться. Вскоре это известие дошло и до приехавших на аудиенцию к Ребе евреев, которые тут же разбились по группам и начали в экзальтации читать Теилим. Закончив чтение псалмов, Ребе стал готовиться к «Минхе» (дневной молитве). Однако рабби Дов-Бер был настолько ослаблен, что ему пришлось более часа восстанавливать силы, лежа в кровати. Затем он прочитал «Минху», сделав в молитву вставки, которые обычно добавляют в десять Дней трепета.

После «Минхи» Ребе вышел во двор, сел на приготовленный для него помост и произнес длинную речь, в которой разъяснял собравшимся отрывок из Теилим, начинающийся словами: «Стена дочери Циона, лей слезы». Рабби Дов-Бер говорил о том, как слезы очищают душу от тлетворных мыслей и слов, и прокомментировал пользу чтения отрывков из Торы и Теилим. Речь произвела сильное впечатление на слушателей — хасидов и нехасидов. Все они помнили этот день в течение долгих лет.

На следующий день Ребе был все еще очень слаб. Проведя весь день в постели, он возобновил йехидут лишь спустя еще одни сутки. Но никто так и не узнал, что же стало причиной переживаний Дов-Бера и побудило его так долго и истово молиться.

Рабби Пинхас из Шклова, сопровождавший Ребе в поездке, стал хасидом еще в те времена, когда во главе движения ХАБАД стоял отец Дов-Бера, рабби Шнеур Залман из Ляд. Через несколько дней после случившегося рабби Пинхас наконец-то отважился спросить у Ребе, что же произошло?

Расстроившись от нахлынувших воспоминаний, Ребе сказал: «Когда хасид приходит на йехидут, он открывает мне все пороки своей души и просит меня о том, чтобы я помог ему справиться с ними. Для этого я сначала должен найти тот же порок у себя — пусть даже в самом слабом его проявлении — и исправить его в себе. Потому что нельзя давать другим указания по очищению и совершенствованию личности, пока у тебя существует та же проблема, и ты не прошел тот же процесс самоочищения. В тот день, — продолжал Ребе, — ко мне пришел очередной посетитель. Услышав о том, как глубоко он пал, я ужаснулся. Я старался изо всех сил, но не мог найти в себе ничего, что хотя бы отдаленно напоминало глубину его морального падения. Но Б-жественное провидение послало ко мне этого человека, и я был твердо уверен, что на самом деле те же пороки есть и у меня. Внезапно мне пришло в голову, что, видимо, эти недостатки сидят во мне так глубоко, что мой разум не способен их обнаружить. Эта мысль потрясла меня до глубины души, и я обратился к Б-гу с сердцем, полным раскаяния».

(Из рассказов Любавичского Ребе Йосефа Ицхака)

Биографическая справка. Любавичский Ребе Дов-Бер был сыном и последователем основателя движения ХАБАД, рабби Шнеура Залмана из Ляд. Рабби Дов-Бер родился в местечке Лиозно в Белоруссии 9 кислева 5534 (1773) года. Встал во главе ХАБАДа в 1812 году, после кончины отца. В 1813 году он переехал в Любавичи, ставшие центром движения на следующие 102 года. Рабби Дов-Бер был известен благодаря своему подходу к изучению Торы: его учение стало интеллектуальной «рекой», проистекающей из «источника», заложенного отцом; расширил и углубил принципы, установленные рабби Шнеуром Залманом. В 1826 году рабби Дов-Бер был арестован по ложному доносу, сфабрикованному его противниками, и обвинен в организации заговора против царя; спустя несколько недель, после проведения тщательного расследования, раввина освободили. День его освобождения (10 кислева) стал хасидским праздником. Через год, 9 кислева 5588 (1827) года, в свой 54-й день рождения рабби Дов-Бер скончался.

Рабби Пинхас из Шклова, известный также как реб Пинхас Рейзен (Рейза — имя его мачехи), был одним из первых последователей первого Любавичского Ребе, Шнеура Залмана из Ляд, а также его сына и последователя, рабби Дов-Бера. Скончался в Любавичах примерно в 1825 году.

Ребе Йосеф Ицхак Шнеерсон (1880-1950) — шестой Любавичский Ребе, праправнук рабби Дов-Бера.