Дэвид Сарнофф, родившийся в бедности в местечке Узляны Минской губернии России, был величайшим мечтателем в истории радиовещания. Его административный гений превратил Радиокорпорацию Америки (РКА) и ее дочернюю радиотелевещательную компанию Эн-Би-Си в первый большой производственный конгломерат массовой информации, в образец для остальных электронных средств информации и — за исключением разве что компании Форда — в крупнейшую американскую корпорацию, выросшую главным образом в результате усилий одного человека.

Опытный телеграфист, получивший общенациональную известность за прием сигналов SOS с тонувшего «Титаника», Сарнофф еще в 1915 г. предсказал, что каждый американский дом будет иметь радиоприемник. В начале 1920-х гг. он стал популярным «вундеркиндом от радио». В 1926 г. он использовал свободные радиоволны для создания первой радиосети, охватившей всю страну. Как современный Медичи, он развивал одновременно с прибыльными коммерческими шоу и такие культурные программы, как концерт симфонического оркестра Эн-Би-Си под управлением Артуро Тосканини. В 1944 г. Ассоциация дикторов телевидения назвала его отцом американского телевидения», и действительно никто больше Сарноффа не способствовал развитию этого средства массовой формации. Преодолевая мощное сопротивление многих деятелей РКА, позже он настоял на распространении цветного телевидения.

Каждый раз его мечта становилась реальностью благодаря в основном его административному искусству и непреклонному образу действий. Сарнофф изменил подходы людей к пониманию и развлечению друг друга. Он помог создать промышленность средств связи и способствовал ее росту, ограничивавшемуся только, по-видимому, бесконечными идеями великих изобретателей. Сарноффа не волновала растущая устарелость сетевой системы. Информационные магистрали, спутниковое и кабельное вещание, интерактивные кинотеатры и компьютеры, видеоигры, виртуальная реальность, голографические образы, реальные как принцесса Лея в «Звездных войнах», — все это детища возглавленной Сарноффом революции средств связи. Миру уже недостаточно откинуться на спинку кресла и просто смеяться над шутками Джека Бенни, передаваемыми по радиоприемникам фирмы «Вестингауз», или над шоу, показываемыми РКА по телевизорам в деревянных футлярах. Земля стала всемирной деревней, когда такие предприниматели, как Сарнофф, нашли для всех нас способ быстро общаться с помощью звука, а затем и видимой картинки.

Детство Сарноффа в царской России осталось далеко позади от служебных апартаментов могущественного управляющего в «Радиосити» в Нью-Йорке. Его отец, бродячий маляр Авраам, эмигрировал в Америку в 1896 г. и через четыре года вызвал к себе свою молодую семью. Дэвид рос в убожестве нью-йоркского района Нижнего Ист-Сайда. Если не считать долгих часов, затраченных им в детстве в России на изучение Талмуда по шесть дней в неделю, Сарнофф не получил почти никакого образования. Отец был не в состоянии содержать семью, и примерно в десятилетнем возрасте Дэвид уже зарабатывал на хлеб для семьи, продавая вразнос газеты на идише. Сообразив, что можно заработать больше, если нанять других продавцов и продавать газеты мелким торговцам, Сарнофф создал свою первую прибыльную сеть.

В 1906 г. пятнадцатилетний паренек поступил на работу в телеграфную компанию Маркони. Работая мальчиком на побегушках на великого изобретателя беспроволочного телеграфа — самого Гульельмо Маркони, Сарнофф научился говорить по-английски почти без акцента, читать газетные заметки и разбираться в сложном управлении компании и в работе ее оборудования.

Он был назначен управляющим станции Маркони в Си-Гейте на Бруклине, а затем оператором телеграфного оборудования компании в универмаге «Уанамейкер» на Манхэттене. В 1912 г. он был одним из немногих телеграфистов, принявших сигнал бедствия с парохода «Олимпик», находившегося в 1400 милях в холодных водах Северной Атлантики: «Пароход Титаник столкнулся с айсбергом. Тонет быстро». Двадцатиоднолетний юноша стал известен всей стране следующие семьдесят два часа, поскольку передавал национальным газетам сообщения, которые получал с имевших радио и находившихся в море спасательных судов. Президент Уильям Хоуард Тафт отдал приказ о радиомолчании, чтобы Сарнофф мог вести прием без помех. Конгресс и вся страна признали в результате этого кораблекрушения, что радио не является просто научной диковиной, федеральным законом все крупные суда были обязаны установить радиопередатчики. Возможность передать сигнал SOS стала теперь необходимостью. Позже Сарнофф напомнит не без иронии, что гибель «Титаника» выпятила значение радио и его самого.

РКА — детище компаний «Дженерал электрик», «Вестингауз», «АТ и Т» и «Юнайтед фрут» — приобрела беспроволочный телеграф Маркони в 1919 г. Сарнофф стал коммерческим директором РКА основал в 1926 г. Эн-Би-Си и в 1930 г. стал президентом этого конгломерата. В отличие от своего главного соперника Уильяма Пейли из Си-Би-Эс, Сарнофф не обладал врожденным чутьем в выборе популярных программ. Его общественная позиция заключалась в том, что он отдавал предпочтение культурным программам и видел свою роль в защите общественного блага, а не в получении прибылей. Обладая тонким вкусом, Сарнофф населил свои радиошоу величайшими знаменитостями, многие из которых были украдены Пейли незадолго до появления телевидения. Сарнофф также опережал Пейли в разработке необходимого оборудования для демонстрации шоу, которые они оба ставили. Си-Би-Эс так и не удалось наладить производство собственных телевизоров. На протяжении долгих лет РКА Сарноффа оставалась жемчужиной среди электронных компаний и служила образцом для «Сони» и «Мицубиси».

Концерты Тосканини (передававшиеся сначала по радио, а затем и по телевидению) не только впервые приучили миллионы американцев к классической музыке, но и спасли сети от правительственного контроля во времена президента Франклина Д. Рузвельта. РКА также использовала концерты для продажи пластинок Тосканини — один из самых первых и удивительных примеров перекрестных продаж в индустрии развлечений.

Подобно многим титанам промышленности Сарнофф активно участвовал в правительственных и филантропических делах. Во время Второй мировой войны Рузвельт присвоил ему звание бригадного генерала в армии резерва США, и всю оставшуюся жизнь его называли Генералом. Воинское звание было ему вполне впору. В отличие от Пейли, пытавшегося прикрыть свои еврейские корни показной светскостью, Сарнофф ощетинивался при малейшем проявлении антисемитизма и давал ясно понять, кто он и откуда (в том числе в разговоре с Никитой Хрущевым).