Группа праведников периода Второго Храма, стремившихся к образу жизни, полному святости и чистоты. Е. отстранялись от общества и чуждались людей, не принадлежавших к их движению.

Вероятнее всего, что Е. — никто иные, как общество благочестивых , подобных тем, что упомянуты в книге Псалмов (CILIX, 1) и в книге Маккавеев. Общество благочестивых примкнуло к Хасмонеям, поднявшим восстание против греков - гонителей еврейства. Но когда миновала опасность эллинизации, а династия Хасмонеев все более уподоблялась светскому царствующему дому, благочестивые отошли от Хасмонеев. Они разделились на две секты: прушим*, посвятивших себя толкованию Торы и разъяснению смысла и тонкостей заповедей; и ессеев, которые также были горячими приверженцами Торы и хранителями заповедей, но обособились от окружения, жили отдельными группами, погруженные в мир мистики.

Что известно нам об ессеях?

В конце периода Второго Храма движение это насчитывало около 4000 приверженцев. Они жили только в Эрец Исраэль, большинство - в селениях, немногие - в городах. По имеющимся сведениям, большое поселение ессеев было в Эйн-Геди, к западу от Мертвого моря. В их деревнях дома были общими, трапеза происходила в одном доме, за одним столом. Новым членам общины разрешалось участвовать в коллективной молитве лишь после года испытаний. Еще через два года им дозволялось участвовать в общих трапезах. Церемония окончательного приема новичка сопровождалась принесением обета не утаивать ничего от своих братьев-ессеев и не раскрывать тайны общества и книг секты не-ессеям.

Во главе общин стояли старосты, пользовавшиеся непререкаемым авторитетом. Имущество было общим. В общине не было бедных и богатых. Каждый передавал свои доходы общинной казне, откуда казначей отпускал средства на содержание общественных домов, на общинные трапезы и на одежду. Одевались все одинаково: власяница — зимой и легкий плащ — летом; одежды были большей частью белыми. Каждый должен был зарабатывать на жизнь своим трудом, слуг и рабов не было в общине. Занимались Е. земледелием и ремеслами; они избегали торговли, порождающей корыстолюбие. Им воспрещалось производить оружие и все, чем можно повредить людям.

Принятый в общину Е. получал белые одежды и передник, которым он прикрывал свою наготу во время ритуальных омовений. Кроме этого каждый получал небольшую кирку. Ею он делал углубление в земле и закапывал экскременты, дабы исполнить сказанное: И лопатка да будет на перевязи твоей, и когда будешь садиться снаружи, покопай ею и закрой опять испражнение твое... И да будет стан твой свят... (Втор. XXIII, 14-15).

Распорядок дня Е. был строго регламентирован. С пробуждением молились лицом к востоку. Затем выходили на работу. После работы окунались в прохладный источник. Омовение считалось важной заповедью: омывались перед каждой трапезой, после удовлетворения естественных потребностей и прикосновения к чему-либо нечистому. В часы трапезы, осененной ореолом святости, члены общины собирались вместе. Обеденный стол как бы заменял собой алтарь, на который приносятся священные жертвы. Их священники строго следили за ритуальной чистотой еды. Вот как описывает Иосиф Флавий трапезы Е.: Они приходят к месту трапезы, как идущие к святому месту, и по приходе туда сидят степенно. Повар подает каждому миску с варевом; коген произносит предтрапезную молитву, и до молитвы нельзя вкушать пищи. По окончании трапезы коген снова произносит молитву; так они начинают и заканчивают трапезу — молитвой Господу, поддерживающему жизнь. Затем они снимают с себя священные одежды и возвращаются к работе до вечера. То же они делают во время ужина .

Е. не приносили в жертву животных на алтаре в Иерусалиме, но посылали приношения в Храм. Во время богослужения читали Священное Писание. Были предельно строги в соблюдении Субботы. В Субботу не переносили ничего с места на место и отдалялись от всего, могущего осквернить тело. Тем самым они строжайше соблюдали законы и обычаи прушим касательно скверны и Субботы. Позднее многие из этих установлений были приняты всеми евреями.

В вере и верованиях ессейство тоже было крайним выражением учения прушим (фарисеев). Но идея Божественного провидения была главной в их вере, поэтому они отвергали свободный выбор, принятый прушим. Они верили в бессмертие души, но отрицали телесное воскресение мертвых. В жизни душа заключена в грешное тело, после смерти она освобождается от оболочки и удаляется от земли. Праведные души попадают в рай, находящийся за океаном, а нечестивые осуждены на муки в темной пещере. Для прушим этот мир был лишь коридором в жизнь мира грядущего — взгляд, содержащий немало от аскетизма. У Е. это мировоззрение достигло крайности.

Е. верили в ангелов, в добрых и злых духов. Они были сведущи в лечебных травах и приписывали чудодейственные свойства некоторым камням. При помощи этих познаний они лечили недуги и славились в народе как хорошие врачеватели. Массы видели в ессеях святых и чудотворцев, как если бы почил на них дух святости. Даже Иосиф Флавий склонен был поверить в святость Е. Так, он свидетельствует о них как о предсказателях будущего. Предполагают, что Хони Гамеагель*, которого Гурканос*, осаждавший Храм, просил проклясть войско Аристобула*, был ессеем. Его молитва Богу: не допустить того, что обе стороны желали друг другу, соответствует взглядам Е., видевших проклятие в братоубийственной войне за трон.

Верные традициям иудаизма, Е. не могли отгородиться от мира совершенно. Это видно из того, что они иногда принимали активное участие в жизни нации. Иосиф Флавий свидетельствует о них: Война с римлянами выявила их душевные побуждения. Враги растягивали и разрубали их тела, уродовали и дробили их члены. Пытали всевозможными орудиями, чтобы заставить их богохульствовать или есть запретные кушанья, но не могли вырвать у них ни первого, ни последнего ( Иудейская война ). Е. активно участвовали в войнах с римлянами, а иные из них стояли во главе бойцов. Этим они возродили традицию благочестивых , жертвовавших жизнью за свой народ.